СОВСЕМ ДЕТСКОЕ

I. РАЗГОВОР

I. УМ И Я

Сидим мы с Умом однажды в нашем Главном Зале кругом ни души!
и вот мой Ум и говорит, слушай! Сердце поручило нам
очень много, оформи-ка вот ети Мечты
я думую начать так: был новый Год,
пробило Двенацать часов Бом! Бом! Бом! Бом! Бом! Бом!
Бом! Бом! Бом! Бом! Бом! Бомм!
Елка Зажглась огоньками, елочные игрушки заблестели,
и пришел Дед-Мороз
все заливались громким смехом,
- а далше? - спросила я
ну а далше что тебе вздумаедся ответил Ум
а! я придумала!
а дальше Дед-мороз стал раздавать подарки
- ну и что тебе дасталось? Прервал меня Ум
- и мне дастался "Волшебный Ящичек"
- ну о таких вещах и мечтать нечего
- прервал меня Ум
- а я мечтаю!
- ну ну что было далше?
- и етот ящичек был очень даже обыкнов-
енный толко не открывался в нем была
щель и когда я чтонибуд захочу…да! А в этом ящич-
ке
была и ручка
и… -и когда ты? - и когда я что-нибудь захочу мне стоит мне
только повернуть и обявить свое жел
ане все сразу исполнится…но тут явился наш
верный слуга Кашель -ничего не угодно?
-спросил он- ничего пока ответил за меня Ум
а вам сударыня? -сново спросил Кашель -мне не-
чего тоже ответила я. Кашель удалился
Нус сударыня давай другую мечту Оформлять
-самою длинною?
-да ответил Ум
-Вдруг послышалось нежное биене тук! …Тук!...
Тук!...Тук!...Тук!... -Кашель Открой!!!! Закричала я
Паслышался силный бег и вбежал Кашель он открыл
дверь и, в своем пурпуровом Нараде вошло
Сердце, мы все так и замерли от страху и уди-
вления а Кашель прикланился к самой Земле
упал на колени и, замер Я встала с места
Ум теряя важнасть паследывал за мной.
-Встань- сказало оно Кашлю Кашель Покорно и
Послушно встал - Уйди и не мешай! Важно
Сказал Ум. -Я пришла проведать что вы делайте
Сударыня и как вы жевоте!
Ах ваше Королевское Величество!!!! НЕ Изволте
Беспокоецся!!! Сказала я. Ум же по всем
правилам Шаркнул Ногой и сказал:
Честь имею кланацся Ваше Королевское Величество!!
Сердце улыбнулось и Кивнуло Головой
а потом сказало "ну мне пора! и ушло. "
-хорошо что не за Мечтами - Сказал Ум
а теперь пошли гулять.

22.XII.48

***

Зачем зачем мне тратить жизнь
На эти мелкие дуэли
Когда б и так погиб в бою
Когда все рушится гремя
Не оставляя ни следа
Зачем зачем мне тратить жизнь
На эти мелкие дуэли
Когда б и так погиб в бою
Под славу мирного дуэта
И три печальных силуэта
Несли б меня. А тут - дуэль.

1949 г.


***

Трепещут листками 
                 Рождается легкость
Зеленые ветки
                 Спускаются капли
Стучат молотками 
                 Какая жестокость 
Старательно дятлы 
                 Тебя не увидеть 
Стихами пою и 
                 Минутами цапли 
Как птицы из клетки 
                 Шагают. Обидеть 
За что я воюю
                 Меня ты не можешь 
Понятно, понятно 

                       1962 г.


1962 г.

ТРЕХГОЛОСНАЯ ИНВЕНЦИЯ

ТЕБЯ ЗДЕСЬ НЕТ ТЫ ЗДЕСЬ СО МНОЙ 
ТЫ ПЛАЧЕШЬ ВЕТРОМ ЗА СТЕНОЙ
ТЕБЯ я жду 
          Тебя здесь нет
ЗДЕСЬ только я 
             Но ты со мной 
НЕТ это ветер за стеной 
ТЫ ПЕСНИ ЗВУК ТЫ СТУК ЧАСОВ 
ТЫ ГОВОРИШЬ СО МНОЙ БЕЗ СЛОВ 
ТЫ
  говоришь
          часы стучат
ПЕСНИ         
          близок счастья час 
ЗВУК тишины
          под стук часов 
ТЫ ГОВОРИШЬ СО МНОЙ БЕЗ СЛОВ. 

                1963 
                Каф. п-г. 
.



ВСТРЕЧА

          Так здравствуй, Жена моя 
          Перед людьми и перед Богом. 
                               Тургенев 


Унижена и брошена на камни
Выплевываю розовую пену
Я тупо пересчитываю зубы
Следя за уходящим сапогом
Набрякшие под синяками груди
В разорванное вдавливаю платье -
Да здравствуешь, натруженная плетка,
Виденье волоокое мое!
Да здравствуешь,
                счастливая из женщин!
Оставь меня!
Иду по коридору
Пощечину оправданному вору
Несу на окровавленном лице
Оглядывайтесь!
Я сейчас красива!
О, дай дойти,
Дойти мне дайте силы
Истерика за горло мертвой хваткой
Дойду - и грохнусь
Грохнусь прямо на пол
Я грохнусь об пол
Грохнусь прямо на пол -
Ты там стоишь
Стоишь в моем конце.
"Ах, Люська, ты не думаешь о смерти?"
Стоит и смотрит.
Радостный Освенцим
Морщины у двадцатилетних глаз
Венец венчальный обручальной крови
О жалкие
Зачем свекровь невестку
Улыбкою коварной провожает
На первое закланье первой ночи.
Блаженная
Стоишь, живые мощи
На по-мощь!
Дрянь, о мерзкая
На площадь! 

На площади насилуют ребенка! 
Ты - среди них!
Приравненных к клозетам
На четвереньках перед вялым мясом
Ты ветка нежная
Ты с сильными ногами
Ты с синими белками глаз
Подруга
Подруга волоокая моя.
------
Мы с ней идем в столовую.
Пьем пиво
Шампанское за радостную встречу
А после водку
За воспоминанья
Она потом - домой
А мне
Мне надо
Необходимо мне тебя
Я просто - дура
Лучинушка-калинушка моя.
Надо мною качается пьяное-пьяное небо
Эх да я
Да тоска мне
Да
Бьюсь головой о плечо
И лучинушку вою
Ну, целуй,
По-це-луй
Ну целуй
Ну вцепляйся мне в волосы
И разбей
Окаянное бей мне лицо.
Удавила дитя свое
Дитятко
В ма-ленькой люльке
Только бабоньки тс-с
Никому
Никому ни гу-гу
Как он жал-целовал
Как он гладил мне гадина руку
Не могу душегубца простить
А а и жить без него не могу
И слаба же я бабы
На муку.

             1964 


Клин журавлиный повис 
                        Наступила тревожная осень 
Просинь мгновенна плывут 
                        И плывут, и плывут облака 
Рваные низкие тучи 
                  Под хмурыми сводами сосен 
ГРУСТНЫЙ ОСЕННИЙ СТРИПТИЗ ИСПОЛНЯЮТ РАБЫНИ – ДЕРЕВЬЯ 
О как нежна ты, о как 
                     О как ты ласков, мой милый 
Влажные очи прекрасны 
                     Вновь и опять повтори 
Не уходи никуда 
                     Снова и снова вернись 
Влажные листья дрожат 
                     Нежное зябкое тело 
Засыпан 
                     Вздыхая, дрожит 
Наш маленький домик 
                     ПОД ПОРЫВАМИ ВЕТРА 
Вспыхнул огонь, заплясали 
                         Тени на призрачных стеклах 
Пламени теплые блики 
                      Ты, потеплев, ожила 
Милая, как хороша 
                      Грудь твоя дышит и бьется 
Теплая линия губ
                      Прямо на сердце моем 
Не уходи, подожди 
                      И опять ты уходишь 
Кто-то стучится в стекло 
                        За собой оставляя 
                        Открытую дверь 
Ставни, и бьется в стекло 
                         КУДА ВОЙТИ НЕВОЗМОЖНО
Снова зовешь ты и плачешь 
                         Настала тревожная осень 
Сама от меня отрываясь 
                         Клин журавлиный повис 
Силишься тонкие руки 
                         Мгновенна глубокая просинь 
Крепче и крепче обвить 
                      И плывут, и плывут облака 
Сердце уходит от них
                      Солнце уходит, прощай 
Я никогда не забуду 
                      Я никогда не забуду 
Слабые руки твои 
                      Слабые руки твои. 

                               1964



***

Порвалась минута терпенья
И снова замолкшие стаи
Отринувших птиц перелетных
Шарахнулись влево
А следом
Снялась саранча и дымами
Идет на сухом стрекотаньи
Стуча о холодную землю
Теплым ливнем из трупов
Маленьких птиц и больших насекомых
Так, жертва, так, жадное жерло
И смрад твой встревоженно-сладкий
Как влажная кожа
Уж встали на след россомаха гиена и ворон
В конце ли пути этот танец
Твой мыльный твой сумрачный запах
Бенгальский огонь озарений
Уж встали на путь росомаха гиена и ворон
Разбиты колодки
И поднято кверху лицо
Приведенное страхом
В далекие страны бесплодно
Напрасно
Там прянули ветви
В озера священной лазури
И пьют океан песнопений
Твои в треугольник молчанья
Сплелись изощренные пальцы
Чуть женственный отсвет
Играет на бронзовых скулах
Но сонная мудрость
За веками скрыта

Постоянные капли
Разбиваются о твое лицо
Стекая неровно
И брызгая
В твои терпеливые руки
Часть влаги впитывают твои ладони
Другая, и большая часть
Их покидает
Сухими упругими сгустками
По отдельности
Ярко
Канув о плиты покрытые пылью
Где они исчезают для взгляда
Как серые мыши

Кто ты кто ты большое дерево
К твоим корням
Я серьезно слагаю
Провинциальные оды.

                     1969


ЖАРА В ПЕТЕРБУРГЕ

На Петербург пришла жара -
Афины гордые пропорций -
Тогда в звучанье малых терций
Секунды ссыпала зурна.

Гремят в оградах соловьи -
Восток, затравленный и жаркий
Простер в закат тугие арки
Неукоснительной зари.

Жара всползла на Петербург.
В ответ вспылал он куполами
Надежно медными углами
Сковав в квадрат условный круг.

Но идет тать и льется медь
Из черных жерл погибших улиц
Сколочен конь, смеется Улисс,
Лукавец медленный как смерть.

Ярило ханское хазар
Надменно распускает брюхо;
И роют бронзовые мухи
В гортанном клекоте базар.

И крики вьючных ишаков
Ревут восторг - сквозь хрипы чаек.
О,Троя - пристальный молчальник
В ограде призрачных шагов.

Уже победные костры 
Горят у стен её безмолвных 
И атлантические волны
Сжигают гнутые мосты -

Прощай Петрополь - и сгори,
Расти в своих подвалах время.
Когда чума оставит семя
Под белым севером зари.



***
Вот засевает воду пепел снега
И крутятся потерянные чайки.
Апрель кончается. Совсем промерзли вербы
И раздраженно лязгают трамваи.
Фиалки облетают на ветру
В руках у смуглых косвенных цыганок.
Метро прибежищем и спертой теплотой
Воскресные раскручивает толпы.
Но дрогнет очередь за семенами
И в магазине крошечном "Природа"
В углу, среди аквариумных монстров,
В суровых стружках теплятся цыплята.
И после кофе, сигарет и прочих
Аксессуаров напряженной ночи
Я, грешная, смиренно провожаю
Тебя на эскалатор, а сама
Иду на рынок по букет укропа.


СОНЕТ ИЗ ЧЕРНЫХ КНИГ
                 Б.Тищенко.

О птаха малая причина
Орел печально позлащенный
Закат дарящий это злато
Звезда предвестница заката
Чей строгий образ - говори
В тебе лицо свое умножил
Откуда альба прозвучала
По водам сонного канала
Где колокольни облик вниз
Бросал пронзительные иглы
И снова начинались игры
И мерно стены возвелись

И хор конструкций бестелесных
Венчался символом известным.


***

Плот лимона в круглом чае -
Драгоценный сладкий образ
В ней души твоей избыток
В неприветливом пространстве
И как прежде нет значений
Там где абрис возникает
Испытаний и рождений
В завершенном постоянстве
Лампы круг гостеприимен
Плоть дивана несомненна
Насыщение невинно
И умеренна отрава
Обаятельного чая
И всё радостнее, что я
ВОТ УЖ стоя у порога
Не на год с тобой прощаюсь.

                1971 г.


АЛЛЕГОРИЯ О ЗЕВГМЕ, АНАДИПОЛОСИСЕ И КЛАРЕ
               Она стояла портупея
               Когда ее он интеграл


Была Пинцета столь изюмна,
Столь энгельгартна, столь эссентна,
Цак Урий Анадиполосис
Ее недаром реял Зевгмой.
Пленился ею имманентно.
У Зевгмы лея лебедела
И плыло Зевгме лишь юнадцать.
И перед росною Пинцетой
Он был беспомочным ступицей.
Да! Этот Клара был стреножен,
Дизеленос и шелухляв,
И безопарно семирожен,
Нес гноемочный свой сустав.
Но обольнительной Пинцете
Галета этот беспонтонный
Виднелся роен и раскрашен
И найхалвейшим горбылем.
Она о Кларе очью глохла,
Она лоснила дромадеров
И цеклевала их и лела
За их огрузлые грибы.
А этот гнидный шелуядец
Пинцетой был не обессушен,
Ему-то было все бревно -
Порыта карстом, кишенела
Верчами хартия его,
Его от выня одного
Гульчишки, плюская, уляли
А магендовии ужали.

***
Уриеверцы были в прахе.
Одежды очью в квадратуре
Визир мельдел о переносье
Добрачных тел на новый гад
Без доползительных собрат.
И тут же струги и омары
Хаямить стали, себорея
О том, что нутра ныне тона,
Без тоны сутра не перимет,
А без периметра не артун,
А Клару нам не умикешить,
Покуда нутра не утонет -
Пока Физорг не орк - Доколе?!
(Он облагал горючей дверцей,
Он оплошал свою Пинцету)
И он исторг - доколе так?!
Что ж - сажа есть, ухват не надо, -
Так изолировал Визир
Себе веля двух секоносцев.
Они предстательно скопились
К его столбам. И он орел:
Так - мавр у мавры мрет маралы,
А Мавра умерла у лавры,
А Лавр у Мавры крал лорнет.
Согласно вервиям и уху
А также брюкве сей саркомы -
Сметь злободневного отрыжка
От обольнительной Пинцеты
Отрешетить и расточить!
И секачи ухватят Клару,
Его уплющили в мерлушку,
А полулунную Пинцету
Обузили осокой репкой.
Харюпит Клара на гнилище,
А полулунная Пинцета
Совсем от оря села лунной,
И все повапливает слепо,
И все цеклюет дромадеров,
Блесну тачая за блесной.
У Цака разодралась туша -
Ведь Точка, Зевгма, Единичка, -
Он расщемил свою Пинцету,
И окимвалил с плюсным Кларой
Пред многошишечной лаптой
Уриеверцев угрызелых.
Пинцета лунная окресла,
А Кларе было обезлично,
Он на Пинцету наплескал.
За ним ступали дромадеры,
А он в лапту точился грябло,
И полулунная Пинцета
Ему линеет уж пустель.

***
Доселе влуплена Пинцета,
И гниду Кларе мыет краги,
А пеплый Анадиполосис
От этой кори оскудел.
Вся Уриверь над ним рыгает,
Гульчишки, плюская, уляют,
А могендовии ужают
Над обесслабленным концом.

***
Вот этой помеси олень:
Возьми весло, уйди козла.

                1971 г.


***
Осенние прошли дожди. Но холод
Еще не пронял рощи. Сухо иней
Не лег на листья, и ольха густая
Не отроптала ветру. Только август.
Да только август, и его начало
Изысканный картофельный цветок
На тонкой ножке не пожух нимало...
Чуть отстраненней небо. Чуть кристальней
Утрами небо. Холодеют луны
Восходят раньше и поздней заходят -
И ты мой друг как прежде дашь мне руку
И это сложное и точное движенье
Дай мне запомнить белая зима.

***
Друзья, прекрасен наш союз!
Связала нас любовь
На светлом береге надежд
Мы соберемся вновь

В почетный станут караул
Кто нас недолюбил
Кому любовью мы должны
Кто не были верны

И завтра в призрачную быль
Где нет давно уж нас
Они вернутся но сейчас
Они с тобой сейчас

Они с тобой они с тобой
В волне короткий блик
Не ты ли это закричал
Вбегая на причал

Вот - узким вымпелом вдали
Прошедшие года
Они вернутся - ты один
Теперь уж навсегда

И через смерч где центр - покой
Успение сердец
Ты не привел её с собой
Ни друга наконец.

Зияй же черная звезда
На светлых небесах
Голландец поднял паруса
Пришел и пробил час

Зоэра! В мope peeт смерть
Вот пеленгатор бурь
Завыл и прямо над волной
Встает звезда Сатурн

Ни стаи Гурий, ни эдем
Ни жемчуг, ни лазурь
Внизу колышется свинец
Вверху стоит Сатурн

Зияй же, черная звезда
На черных небесах
Голландец поднял паруса
Пришел и пробил час.


И МОЯ РОДОСЛОВНАЯ

              Кара-кара-кара 
              Кара-кара,кара
              Кара-кара 
              Кири-кири,кири 
              Кири-кири,кири 
              Кири-кири.
              припев одной испанской песенки

Вот - с одной стороны бароны
А с другой - золотые ханы
С этой дикой помесью в жилах
В ледяном сижу Петербурге
Пресной соли его метелей
Мне норвежское вторит имя
Гляну пестрым вороньим глазом
Колдовала одна прабабка
Прочитаю мудрую книжку
А другая дружила с Крупской
Вон, с морозу краснеют руки
Еe лайковая перчатка
Поброжу по нищему дому
На мизинец мне не налезет
И забьюсь в беспросветный угол
Сто одиннадцать лет жил прадед
Слава Богу, в моем подвале
Отравился, заждавшись смерти
Ниоткуда лучу проникнуть
А жена вполовину немка
А потом как отмает сердце
Колдовала в глухом полесье
Сладких звонких нарежу строчек
Дед под церковью прятал бомбу
Из окна голубям просыплю
Таково-то он знал французский
Гули-гули, скажу, гулены
Что по-русски забыл в тридцатых
Кари-кари поклюйте, птахи.


***
Крупной солью
Стол пустынный
Мне посыпал
Друг сердечный.
Тихим вежеством старинным
Я ответила конечно
Нет не болью
Нет не горем
Но внимательной беседой
Заключила этот вечер
После позднего обеда
Вот уходит оглянулся
Вот пошел своей дорогой
Ну а я сижу и стыну
Возле низкого порога
И пока по чайной ложке
Продает меня с друзьями
Понемногу понемножку
Гаснет свет в оконной яме
Гаснут луны
Гаснут звезды
Гаснут весны
Гаснет лето -
Гибнут горестные сосны
Перестань же Боже это!
О верни вчера мне отче
Пронеси коль можешь чашу
Но пылает солнце молча
Дальше мчит планету нашу.
                      1972

***

Оставляю свой стол одинокий
Оставляю бумаги и книги
Остаюсь напоследок с друзьями
Собираю последние миги

За одними сидели столами
За одними столами сидели
Говорили одними словами
И одними глазами глядели

Ничего уж теперь не поделать
Бог на помощь, счастливой дороги
Как вы там, дорогие, придете
На чужие, чужие пороги

Не волнуйся, кричит отлетая
Эта пестрая черная стая
Не волнуйся, о нас не заботься,
Головою себе не морочься
И пустыми заходит кругами
Над песчаными над берегами

Ах Беата Иосиф и Цезарь
Даниил и Ноэми Ноэми
Не собрала нас Белая Церковь
Попрощаюсь со всеми со всеми

И в притворе оставленном тихом
С мылом вымою темные сени.

                      1972 г.


СОЛОВЕЙ

Что же есть в соловье?
Беззаветный уверенный голос.
Ищут стаи лесные
А он же находит вполне.
И бесстрашно ныряет
И холод находит на дне
И межзвездный узор протыкает
Тончайший как волос.
Кудреватый арап
В царскосельских медвяных садах
Напоен и напитан
И прислан в наш лес отдаленный
Чтоб силок получить
Или пулю в пернатый висок
Или солнца алкать
В неразрывных морозных тисках
Или дальше лететь
А сюда заглянуть на часок
Или камнем летать
Или песни плясать
Или - петь.


***
               О вы которых быстрый зрак
               Пронзает в книгу вечных прав
               Которым вещи малый знак
               Являет естества устав
               Кем путь исчислен всех планет
               Скажите - что нас так мятет?
Когда извечный знак Земли
Заденет гордый Козерог
И на вершине и в пыли
Земная тварь свершает рок
Бурлит хаос свинцов и бурн
Царит Юпитер и Сатурн
              Ах девицы красные бабочки малый мир
              Сто жужелиц божьих коровок лесных буках
              Все медом пыльцой изукрашенный пир
              Незримые мнимые игрища птах
То бег на тысячи копыт
Гортань его сжимает бег
Кипит сгорает лунный снег
На спину запрокинув рог
По тверди мчится Козерог
              Растения нежные ждите придет весна
              Под пленкою снега дрожите без сна
              Замрите усните замолкните тихо
              Авось пронесет и прокатится лихо
И в дружестве нашем беспечно пируем
Мы тоже минуем мы тоже минуем.

               1973 



***
Милиционер
Разбежался и бросился с кручи
Другой опоздал
И мгновенно заверчен был в штопор
Металл задрожал
Завился в пружину растаял
И паром поплыл
По темному дну поднебесья
По этому небу
Луна пробежала обратно
Но реки не вспять
Потому что их не было вовсе
Пустыни спеклись
Они превратились в скрижали
Но слово и Стих
На черном их пепле дрожали.

***
Моей пяте покуда мнущей
Босую истовость дороги
Пока еще лавину тела
Смещает легкое колено
Пока хранит еще Господь
Меня несущие стропила
Пока Всесущая Чума
Еще карболкой смущена
Пока души больной птенец
Упавший из гнездовья страсти
Еще взывает о напасти
Гипертрофированный ум
Не разогретый толком молох
Еще испытывает голод
Весь этот жуткий инструмент
Глухой Гомер, слепой Бетховен
Полубезумный позумент
Все цепит цепит в эйфории -
Вот горький вымысел Витии:
В Испании есть король
Этот король - Я.

                   1971-72



ЭПИТАФИЯ ПОЭЗИИ

Что может быть еще нежнее речи...
Нежнее речи - может - сопряженье
Нежнее слова - может - напряженье
Необходимой тяжести слогов.
Я много лет веду его по кругу
По кругу угасающего жанра
И все еще пылающая мера
Мне стойким жаром застила глаза
Глаза души. Лесные очертанья, -
Казалось мне, что ими правит случай,
Но вдруг затренькала лесная птаха
С дороги ей транзистор захрипел -
И стройное покинутое русло
Забрезжило русалочьим опалом
Забрезжило как омуты Куинджи
Растаяло в предсмертной красоте.
Прощай, Поэзия! Не мир тебя подъемлет
Но меч поставил сторожем дороги
Там где - вдали - кончаются тревоги
Взаимопроникающих границ.
Всесилие твое увы ничтожно,
И я последний возлагаю камень
И может быть прекраснейший последний
Дабы уйти под хрип и пенье птиц.
Прозрачней слез и теплым словно сердце
Он будет стыть пока проходят годы
Он будет стыть но привлекать вниманье
Ничтожным замедлением души -
И ты прохожий перед тем как птицей
И ты прохожий перед тем как - веткой
По мне минуту эту не спеши.


***

На алчущих кромешных травах
Пылает тяжкое клеймо
Невыносимого покоя
Окаменели облака
В пустой пустынной высоте
Змеится гневная Горгона
Усугубляет жаркий зев
Недомогание дерев
Ни птицы ниже самолета
За невозможностью полета
Стоустый куст молчит как шлак
И твари тяжек вздох и шаг.
Вдруг накатило. Замело.
Все глохнет слепнет прозревает
Дрожит и колется мерцает
И потрясенно восстает
Дыхание. Все чаще чаще
Клокочет дождь в склоненной чаше
Им омываемых полей
И вам знакомый звук озона
Начало слюдяного звона
Там стрекоза и муравей
И пылкий узенький кузнечик
Веселым светом облиты
Продолговатые коровы
И наши вымытые кровы
Под солнцем сушатся, чисты.

                 1973

ДВУХГОЛОСНАЯ ИНВЕНЦИЯ

Как были
         Пришел полдень
Мы нежно
         Сорви розу
И розно
         Придет вечер 
И тайно
         Отдай песню  
Нас взыски –
         Не мни будто
Вал случай
         Придет завтра 
Мы сыты
         Ни ты вечен
Без хлеба 
         Ни Он смертен 
Не спали
         Придет счастье 
И ночью
         Вдохни глубже 
И днем не –
         И лишь это 
Устанно
         Твой миг бренный 
Мы рядом
         Усни снова 
МЫ  рядом
         Потом болью
То пламя
         Пожнет бурю 
Алкали
         Огонь вечный



***

Слоновой мощью вострубить нам
Ты должен
Ты должен парус напрягать
Нам ветром
Ни отдыха ни сна тебе
Не спросим
Печальной вестью твой конец
Не встретим
Игрушка наша помни ты
Не боле
Так помяни же помяни
Нас песней
Мы от зари и до зари
В работе
Наш разум спит и сердце длит
Неволю
И дружество и плен любовь
Навечно
Послушай нас не слушай нас
И правда
Не стоит намертво беречь
Наш отзыв
Пока мы пьем тебе абсент
В стакане
Мешает горькая любовь
Вот ужин
Для мастера стакан вина
Колени
Над ними смертная жена
Пар бренный
Изобразит тебе любовь
Вначале
И мерой плеч и мах бедра
Наталья
И рост трех аршин, Гарун-аль-Рашид
Гончарова
Чистейшей прелести образец
Чистейший
Ты знаешь край, каков аршин
Нам общий?
Не спи теперь, который час
Художник
Пока поделят там обол
На строчки
И женщина измерит плащ
На метры
Не спи невеста, ибо ты
Не знаешь
Когда придет к тебе жених
Твой светлый.


НОЧНОЙ ДОЗОР
(фотоинформация)

КТО ЭТОТ СЕЙ КОТОРЫЙ ЧАС ЧТО ПРОИСХОДИТ ТУТ И ТАМ
- Я видел видел видел ВИДЕЛ ВИДЕЛ ВИДЕЛ
- Что он бормочет сей, который час который
- Я Видел видел САМ САМ ВИДЕЛ, ВИДЕЛ!!
- Который час уже так поздно час который час
- Я ВИДЕЛ.
- Поздно. Поздно.
- Я ВИДЕЛ ЧАС Я ВИДЕЛ ПОЗДНО ВИДЕЛ КОТОРЫЙ ВИДЕЛ САМ
- Он не в себе в бреду
- С ума сошел
- Я видел ВИДЕЛ БРЕД БЕЗУМИЕ я видел
- Пусть он покажет нам пусть он нам это скажет
- Пусть донесет
- А может быть...
- Едва ли.
- Я ВИДЕЛ ВСЕ
- Пусть говорит
- Не надо
- Мешаете!
- Да замолчите!
- ВИДЕЛ!
- Пусть скажет
- Не мешайте!
- Говори!
- Я ВИДЕЛ ВИДЕЛ
- Идиот!
- Заладил
- Заткнись!
- Послушайте!
- О слушайте пускай о не пугайся о присядь о выпей воды
о нежная душа колена странствий дай увлажнить твою святую
пыль прекрасна песнь твоя о говори пришелец
- Тебя благодарят что видели со мною
- Сейчас заснет
- Устал
- Умолк бродяга
- Пускай мне скажут время
- Час который
- Который час пусть скажут наконец
- Я ВИДЕЛ ЛЮДИ Видел не засните ВИДЕЛ.
- Опять завелся
- Где же телефон
- И сколько? Сколько там? КАКОЕ BPEМЯ?
- Сейчас, сейчас
- Одиннадцать часов сорок восемь минут
- Ну нам пора
- Сложи его на кухне
- Где раскладушка
- На метро! скорее!
- Где раскладушка, черт
- Пора идти
- Соседи
- Метро
- А где он?
- Гол, без денег
- ему давали
- Вот.
- Что - вот?
- Лежит пятак.

ПОВРЕМЕНИ О НОЧЬ ПОВРЕМЕНИ СО МНОЮ ПРОДЛИСЬ
ЗЕМНАЯ НОЧЬ ПОВРЕМЕНИ
- Как слабы мы, знаете, с этим несчастливым временем
- Совершенно согласен. На темени вечная дырка
- Переплет, ситуация, ах, трепанация черепа
- ДДТ говорят ДДТ говорят ДДТ
- На земле королевы Мод проводят измерения
- Изменения микрочастот колебаний бесстыжая плоть
- Но карается, знаете
- Все не предашь юрисдикции
- Становление
- Структуры, их самоорганизация
- Однако погода
- Да, да как там в той хе, хе что про физиков
- Однако - погода - мы встретимся на конференции.
- Конфискация солнца за счет конформизма... но поздно
- Время, время
- да, время. Я знаете ли...
- Поздно, батенька, поздно
- Да так я... пустое чудачество
- жалко нет телефона плюс минус тринадцать секунд
- Однажды я видел
- Когда, простите?
- НЕ ЗНАЮ
- Ну знаете ли.. Сколько на ваших
- Одиннадцать часов сорок восемь минут
- Не забыть бы пятак
- Валяется
- На счастье
- Прощайте

ГДЕ В ЭТО BРЕМЯ ПОЛНАЯ ЛУНА ИДЕТ НАД ОТДАЛЕННЫМ СВОДОМ
Здравствуй сударь батюшка
здравствуй светик дорогой
Сударь-светик дорогой ты у нас теперь постой
Ты у нас теперь постой наше сердце успокой
Наше сердце успокой
Свет наш батюшка родной
Выпускала сокола из правого рукава
ты лети лети мой сокол высоко и далеко
пятачок пятачок куплю редисочки пучок
Калина красная
Калина вызрела
Я у залеточки
Характер вызнала
- Войдите.
- Садитесь
- Я видел.
- Где?
- Я видел. Там. Его
- Hе ошибаетесь?
- Нет. Друзья. Я поцелую.
- Сейчас?
- Нет, лучше после. Переводом?
в какое время?
- Телефона нет.
- Ну хорошо. Так тридцать
- Вроде мало...
- идите, после...
- Я сейчас оденусь.

ЗВЕЗДЫ О ВЫ ЧИСТЫЕ ЗВЕЗДЫ
- Тургенев, между нами не писатель
- Действительно, ну и текст
- О чем он пишет, наше время
- Так незатейливо
- И звезды так нелепо
- Старик, несчастный немец
- Безумная, слепая мелодрама
- Пятак цена такие сантименты
- Не открывают. Где же дежурант?! Кому звонить
- Сколько времени?
ЗВЕЗДЫ О ВЫ ЧИСТЫЙ ЗВЕЗДЫ
Так. Начинаем. Кто у нас петух? Костры и воины.
Опять накала в лампах... Где светофильтры?
Женщину сюда! Я вам, эй вы который с сигаретой.
Ну начали
         ТВОРИ ЗАЧЕМ ПРИШЕЛ


***

Не сыт разум
Болит сердце
Любовь болью
Себя выдаст
Покинь птица
Покинь ветку
Уйди в небо
Пребудь песней
Пока крылья
Тебя носят
Побудь прахом
Уйди в землю
Пока плачем
Позорь очи
Забудь зори
Кимвал медный
Кто здесь любит
Всегда предан
И так сердце
Кует злато
Своей болью
Своим смехом
Своей скорбью
Душа богата
Покинь птица
Покинь ветку
Стреми парус
Стреми крылья
Пока скажешь
Прощай люди
И плащ смерти
Тебя скроет.


ПОТЕРЯ СТРОФЫ

Вот первый луч, а я сижу над книгой
Еще одну пережидая ночь.
И сдавленные створы голубей
Как жидкий клей выдавливают стоны

Таков июнь. На пыльные дворы
Ложбинкой золотого беспокойства
Ложится напряжение луча
Как есть бог весть попавшего в болото

Я засыпаю. И серьезный сон
Большой подробный пристальный и шумный
Меня не отпускает до полудня
Теперь мне ясно, что уже надолго
Ты не придешь. До завтра, может быть.

Приходит звук, а я слежу за буквой
Над пропастью цепляюсь за иглу
И чьей-то жизни откровенной стон
Пронизывает клейкое пространство.

Так, лето, так. На клетки и углы
Живое напряжение созвездий
Как проникаешь ты, пристанище мoe?
И вот мой сон, блистательный и мощный
Меня не отпускает до зенита
Теперь мне ясно, что уже надолго
Я здесь одна. Навечно, может быть

От слова к Слову страшная дорога
В горниле времени пережигает плоть.
Полдневный жар - каскад его лучей
Меня сминает в сон бесповоротный
Когда проснусь, прихлынет ночь звездами
И был ли ты пристанище мое.


ТАЛЛИНСКИЕ ДНЕВНИКИ
О доме Эшеров Эдгара пела арфа

Зеленая бутылка океана
Конечно - джин
А также СОС
На поршень времени надавливает слабо
На песке дерев серебрянные вилки
Наверно мне и не увидеть гул
Кремнистый бег под аховые волны
(йод йоты йорка и игарки грудь
шел Саша по шоссе роняя сушки)
Ключи подобраны.
Постыдное уменье
Гниющий каламбура альбатрос
Движенье свежее.
Расторгнутые пашни
Эпитет проклятый над мамонтовой башней
Орет в три горла флюгер петуха.

2

На дне долины марево лежит
Волчица лижет млечную дорогу
И Богу слава маяте причина
Я к пристани не смею подойти.

3

Сон бережет явь
Если это ты -
То ты прав.

4

Стена присутствует.
И некто есть вовне.
Фиалки в бороде простолюдина
И шпарит пивом
Прачешная
Отрок
Ты мне достал из сумки сигарету
О коментатор, вечный каббалист
А подорожник - свиток и нашлепка
Ломал сургуч как новый временщик
Наследье алчное
Торопится -
На ветер!
Апрель апрель исходит
И листок
Сухой и легкий липнет на носок

5

Куда прикажешь?
А куда захочешь!
Душа сметает белые столбы
Не можется идти наполовину
Меняешься?
Куда там - вошь на грош
На горсть любови -
Прирожденный вызов
На белый день -
Отраву из отрад
Неогражденный запрещенный сад
Едва нестойкий захлебнулся дымом
И половина яблока в тени
Другая вновь обращена зениту
Приблудный пасынок стоит у поворота.

6

На паперти гнусавая божба
Зол голубь мечется - пустынное занятье
И пьяный вкровь у каменных ворот
О маленькие диски чечевицы
Дробится рикошетами асфальт

7

Не асфодели - крокусы, тюльпаны
И розы на скамейке вдоль стены
А весело ли в этом переулке?

8

Куда вы? Что вы?
Обратитесь в шум!
Оставьте романистам патефоны!
Кто пережёг бессоницу потерь
И август мертв и слепнет старый адрес
И разорился мультителефон
Навечная открытость:
Печень. Боль.
Под вдох. Пощечина
В ребро
         На середину!
И раз
         На середину!
Вишь - не сдох
Вставай и снова
Поделом кретину
Воспоминания! О желтофиоль
Калитка ели луны босоножки
Холодный ситец, колокол крахмал
В два утюга каленые оборки
И тяжесть шпилек в детских волосах
Да - гонки праздника Я ничего не помню.

9

Или если ты
Не берешь этот плен
Значит - сто дней
Всего пол всех
А мой стол
Лишь пол мира?

10

Трещит и корчится благословенный куст
Ведерко откровенного пожара
Подлило хитро маслице луны
И певчий дрозд раздувший эту песнь
Пунктиры поездов отдалены
Их средоточие указывают стрелы
К пустеющему зданию вокзала

11

Нет - дня нет
Нет - нет ночи

12

На устье твердокаменной спины
На устье твердокаменной стены
Я царь еще!
Горит моя дорога
Мне ворожит укутанное древо
И хищный куст вполголоса клянет
Конечно, он-то своего дождется
Ишь извернулся - жаден поломанья
С рождения зато и окривел
Куда пристойней древо кипариса.

                 середина 70-х

***

Дымятся дерева
Опять протуберанцы
Светила
И земля
Раздетая как скрипка
Один навеки день
Надню одна минута
И мы разлучены
На раньше и потом.


***

Боюсь.
Дробится голос
Иглы
Ломают телефонное стекло
Где стойкость
Где отрада дней суровых
Апрельская свобода?
Звездный хруст
Румяных уст лукавство
И небрежность
Где тяжесть осени
Где золото печали
Ограды зимние
И лунное стекло?
Вначале было -
Нет.
Вначале было
О, нет
Итак
Вначале было слово.


ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ
Р. Бредбери
Луна жива?
- жива. Сады?
- Живут, но мало. Воздух?
- Очень, очень мало.
Поэты?
- Есть.
Один: свети о свет свети
вовне внутри о будь побудь светило
Ч т о он?
- Что ты?
- Я умножаю свет.
Его так мало. Не мешайте. Меркнет.
Светило. Солнышко в оранжевой ограде
- Но почему?
- Когда-то голубое,
Но постепенно изменило цвет.
- Что женщины?
- Спроси еще, китайцы
Все человеки.
- Господи, прости.
А музыка?
- Играй. Играйте двое
Играйте трое, сочини и пой
Художники?
- Что?
Ультрафиолет.
Цвета не держит.
Разлагает краски.
Возьми рисуй
Рисуй.
Потом сотри.
Сотри. рисуй
О солнце солнце солн...
Хор праведных:
              Солнышко, солнышко 
              Выгляни в окошко 
              Дам тебе горошку 


***

Я сильно чувствую.
Теряю высоту
И сильно чувствую
И плеск ночных скворешен
Их ворохи
И выпуклость пруда
Поверхностью замедленное время
Какой-то странный незнакомый плен
А мнилось мне -
Пришло освобожденье
Каких-нибудь немного
Два ли три
Глотка воды
И это со значеньем
Упругости
Отсутствия оттенков
И свежести
Наполненной
Безвинной
И вечностной
И вдруг:
О зубы - плод
И яркость мякоти
Разрывы клеток
Сок фонтаном
Сладкое злодейство!
Забытые любови крутят сердце
Заботы состраданье
Усеченных
И скрытых монологов злые дуги
Позорно гнут неправедную ду...
Иль чем назвать вместилище грехов
Вчера лишь отстрадавшее
Вчера лишь
Омытое казалось добела
А тело
Плоть?
Многообразной бунт
Суставов, токов
Турбулентных
Прочих
Движений
Главное,-
Я все хочу сказать
Сказать хочу
Найти твои слова
Чтоб
Боже упаси, не посягаю
Но вот присутствие
Нет нет
Ну просто это
О, не уходи
Наш уголок
Когда ты в нем
Весна
Ну уж и угол
Ветренный листок
И тот велик
Кощунственно беспечен
Огромен сук
И сказочно богат
Безмерно прочен
Постоянно свят
Для нас.
Для грешных знанием бесплодным
Гордыня всё.
Затеи аскетизма
Сектанство
Изведение любви
А что же делать
Коли не мила
Вся жизнь остатняя
И нет для единенья
Единого безвременного дня
Которому ничем мы не должны
Который нас
Ничем своим не нудит.
Да, таковы приметы
Длинный день
И, вероятно
Самый, самый длинный
Ко мне приходит повестью своей
Печальнее, печальнее на свете
Ко мне приходит книгой и слезами
И кажется что век продлятся слезы
Ах что же это что же
И зачем
Давным давно я никого не знаю
И медленее медленее пруд
Свой длинный день приводит к повороту
Где я сижу на крашенной скамье.
Вчера еще безрадостное утро
Вчера еще
Вчера еще вчера
Нерадостно
Рассеялось
А ныне
Какие радости
На круглых небесах
Какое голубое 0 раскрылось
И ширится
Безмерно и легко
Ширяясь как крыла
Не напряженно
Но мощным и всесильным восклицаньем
О этот лозунг
Внятный миру крик
Беззвучно
Сыплет птиц
Он и садов упругость
Провозгласил
Он звуки ввысь призвал
И вот уже настраивает скрипку
В сиятельном предчувствии
Оркестр
Иванов день
Зацвел
Июльский клевер.


ОТКРЫТИЕ ДНЯ

Отворю я окно -
Что в юдоли
Утрами творится...
Многодневная гонка ревет
По овалам и дугам
Шоссе
То ли поступь охоты
Цари и герои и львица
То ли слитное тело
Улитки
Ползет на дожде
Рим Египет
На трассе
Смежается аркой безмерной
С корпусами
Корпускулы света
В себя обретя
Сторожами стожаров
Антеннами третьего неба
Многократно мерцает
Титановый сколок стекла.
Неужели одно лишь
Дыханье
Предвидело это начало
Или акт сотворенья
Вседневно творится
А если
В предутренней тьме
Вот сегодня
Себя забывая
Я личинкой
В рубашке неведомых свойств
Их тая и себе
Рано-рано встаю
Съединяясь со смыслом
СВЕТАЕТ
Открываю себе
В поразительной силе движений
Их свободный напев
И души оперенный полет
В это утро
На пороге июня и мая.
А вчера?
Я не знаю
Я знаю наверно как завтра
Знаю смерть -
Ощущаю вполне
Неизбежносгь рождений
из коконов боли вчерашней
Снова в этой юдоли
Запутанной в звездную сеть.
В полноте этих сил
Угнездилось немало печали:
Но не знаю обид
Позабыто забыто вполне
Только твердое тело
Кем не было сердце
Вначале
Между яшмовых жил
На серьезной стучит
Глубине.
Ну а сердце?
Боишься?
Не то, не про то
Но тревога
О спутанных травах
О буйстве тенет
Этот радостный гнет
Оказавшийся жизнью вначале
Снова будит к беде
Через новые пропасти
Лет.
Меч змеи под корягой
Клубка перезрелая одурь -
Тоже мудрость
И жизнь
Тоже мука,
Паренье и тлен
Сколько бы
Сколько бы не спознался с разлукой
Столько раз попадать
Пропадать
В ослепительный плен.
Ну и утро,
Столица
Разносит все новые вехи
И бензина
Звенит
Раскаленный соленый миндаль
Мне бы стать шелкопрядом
Осой?
Перевитым гнездом на застрехе
Мне ли стынет в пути
Прозревая,
Блаженная даль.


СКИФСКИЕ ПЛАЧИ
        В полном разгаре страда деревенская

Бронею майские жуки
Пируем праздные от секса
И вяжем синие чулки
И пьем за томик Вознесенского
Ууу! Шлюхи! Синие чулки!
У паучихи! Не позволим
Мы не позволим вам уйти
Ату! Догоним!
Назад в трущобы и метраж
Нашли затеи!
За каждый метр - это наш
Хребет потеет!
Назад свистит - и не моги
Какие гости
Небось голубушки
Считать
Мужские кости
Небось и сами под ярем
Согнете выи
Кровосмесительный содом
Вы, огневые!
УАУ! Мы не просто так -
Мы правим тризну
Мы, иностранец и чужак
Сожжем отчизну!
Сидим мы космы расплетя
На сыть-курганах
Пируем, смерть переплетая
С конским паром
Мы только что его с конем
Похоронили
Ему рабыни рот землей
Живьем забили
Чтоб помнил сладкую жену
Не жил вдовою
Свеча горит, а на юру
Свистит и воет
У! Скифки! Гадины! Нутро
А ветер воет
Они не будут жить вдовой
Их всех зароют
Мы харакири мастера
Мы все убийцы
Вы - направляли, вам рука
Ножи и спицы
Вы фармацевты вам бы свой
Сожрать прибыток
Вы слышите утробный вой
В горниле пыток
Курган просел, ишь сил!
Потел
Ворочал славно
Ништо, тебя не захотел
Отец подавно
Он говорил что он не он
Теперь оглохни
Ослепни, рот ему землей
Кукожься, крохни
УВИЖУ ЛИ, ВИТЯЗЬ
Стрижают птенчи - свижусь
Как будто чьи-то козни
Избили трынь-траву
Как будто чьи-то казни
Закаты наяву
УСЛЫШУ ЛИ СЛОВО
Пищит пичуга - слышишь
Как будто смутный шепот
Проходит по дубам
У вопленниц зеленых
Отмаю, оттоскую
И отсушу и выскребу
И больше не отдам
Да, послужу наветам
Да, обрасту позором
Коростой пересудов
По волосы зашьюсь
Пусть будет шаг каленым
Пусть волосы паленые
Мне с черным наговором
Зароют по следам -
Н Е  О Т Д А М
             Мяли кожу мыли рожу
             До озноба ждем зазнобу
Ах самолет летит
Да все колых колых
Девчата хитрые
Мы похитрей за них
             Миленький ты мой
             Возьми меня с собою
             Там в краю далеком
             Назовешь меня чужой
Подайте мне карету
Да тройку лошадей
Я сяду и поеду
К разлучнице своей
Подруга моя Катя
Разлучница моя
Зачем же отняла ты
Милого у меня
               Как в поднебесьи цепочка горит
               Во полуночи серебренная
Ну-ка дети марш за печь
Пироги поставим печь
Ждите гостя дорогого
Только б руки не обжечь
Эти гости
Гложут кости
Стоит свечечку зажечь
Ай жги жги жги
Стоит свечечку зажечь

Если есть новоселье, то есть и пирог на столе
И неважно, неважно что стынет что стынет в золе
Мы откроем окно, мы наскоблим и воском натрем
Этот стол этот пол этот пол этот пол этот стол
Распаленной собакой глотает хватает рассвет
Алый след на снегу он растает и днем его нет
Принимаем гостей разноцветные вина нальем
Пусть вина не видна и сияет окошками дом
Пусть лукавая кошка мурлычет в заветном углу
Где не стыть вечерам, и не ныть зоревому стыду
Где подруги молчат, отпустила их вдовья плита
Где - хоть завтра начать - заозерная ждет красота
Где черника течет, к подбородку течет с пирога
Ох не сват мне не брат только жизнь только жизнь дорога

              середина 70-х


ЛИСТЫ ВОСТОЧНОЙ ТЕТРАДИ

Мне так поразительно пуст этот облик нестройной столицы
Пруды с лебедями, чтение медленных книг
Святое безделье среди сотрясаемых улиц
Старух красноглазых проклятье летит за короткою юбкой
Где недостижимая очередь трижды пути обвела к Джиоконде
И правда, потерянным летом - кому я могла пригодиться?
Вот кончена книга. Она на восьмидесятые годы
И это, как все поздравляют, большая удача
А если и месяц пустыня, то как довернет пятилетье
Как страшно себя предсказать
Еще пострашней не найти
Себя в этом заднем числе отлежалого гладкого текста
Как травы теряют росу, так и нет в пересушенном слове
Целебной тоски урожая, пророчеств исполненных стук
Не станут тамтамы сердец повторять послушай! послушай!
Но может быть если завернута верно пружина
То время напоит прибоем виток за витком перламутр
Откуда ушло мое сердце чтоб новые дать отпечатки
Предметам и лицам и свойствам и линиям волн и движений
и вот словно здесь и сейчас деревянный кошмар харакири
В двух папках завернутый, так я в плену обязательств
Беру неуверенно мной недовольную дхаммападу
И снова читаю о мне предстоящих рожденьях
Коль скоро еще говорю, и мечтаю, и суетной плоти
Бегу за желаньем как заяц а время как псица
Тяжелые раны на судорге бега наносит
О черная лебедь, краса патриаршего пруда
О темная насыпь, ОРУДа святые сигналы
Божба переходов и странствия велосипедистов
О летней столицы дыханье изъяны и краски.

***
Еще октябрь, не время урожаю
Не дотянуть однако до весны
Какие-то озими правда бывают на свете

За окном надоедливый дождь
Грохочут бутылки рычит грузовик и тележка
Болею. Читаю о древних канонах

Средневековая иконография
Сад с философской куртиной
Традиция и новаторство
В скорописи и каллиграфии
Только опасный безумец
Может изменить положение пальцев Будды
Он и его потомки
И прихожане этого храма
Будут преследуемы несчастьями
Отныне на долгие годы
И действительно.
Факт.
Монастырь
Был тут же испепелен
Шаровая молния
Перекрыла черепицу
Одежды служителей
Вывернулись наизнанку
Все статуи
Отвернулись от нечестивца
Это видели все
Кто успел убежать
Прежде пожара
Как это могло случиться
С тобой, Гаутама свободный
Как ветер в долине
Пусть некто месяц за годом
Тысячекратно
Приносит жертвы
И пусть
Другой воздаст
Хотя бы одно мгновение
Совершенствующему себя
Поистине это лучше
Столетних жертв
О Гаутама
Свободньй
Покинувший пруд как лебедь
И дым развалин
Спекшийся сок кирпичей

Какой сильный дождь
Не стану тебя будить
Пусть настанет день

***

СТРОГИЕ ХАЙКУ

Весенний поток
Дочь смотрит на малышей
Плывет кораблик

Кукушка в лесу
Мы с тобой не гадаем
Сколько осталось

Низкие тучи.
Тянет к земле но ветер
Тучи уносит

Рука с рукою
Лодка на тихой воде
Скользит к порогу

Птенец еще жив
Муравьи кишат вокруг
Больно только мне

Птица тоскует
Разве не плачет ива?
Не грустит луна?

За окнами шум
Ты утром тихо ушел
Я не проснулась

Хрипят заводы
На темном дворе безлунно
Пишу я хайку

Молодой месяц
Хиппи танцуют шейк
Где же тропинка

Только заснула -
Кто-то сказал мне про смерть
Проснулась в страхе

Старик трудится
Строчки ложатся на лист
Мышь грызет зерно

Высокий фонарь
Над каплей асфальта дождь
Он не дождался

Опять я в лесу
Мне кажется, ты со мной
Кричат сороки

Над крышей луна
Мы не нашли дороги
Кто счастливей нас?

Мы все забыли
Оса дрожит над цветком
Летит самолет

***

С О 3 Е Р Ц А Н И Е

В о т  к а м н и
За ними тени
По ним ползут
Причудливые мхи
За потоком гравия
Скрипит кожистая осока
Туго поддается
Семи ветрам
Побережье
Или
Терраса философского сада
Небольшое пространство
10 х 30
Там
Струится поле
Светлой травы
Поляна.
Низкие кусты
Обретают ветер
Но не могут угадать
Русло
Потока.
Начинаются деревья
Длинные взмахи
Тяжелых ветвей
С водоворотами
Крупных листьев
Они ли ветер
Или ветер их
От ствола выносит
             Вмывает
В горячие омуты
Пространства

Это лес.

***

РОЖДЕНИЕ ДЕРЕВА

Какое-то огромное меня
Орел или Оно
Схватило намертво.
Мое оцепененье
Он зацепил
И взмыв меня понес
Надеждой были бережные когти
Мне понималось все как будто ясно -
Тело уклонилось в обморок
Душа ждала порванья
Глотала миги крошечных ЕЩЕ
- Железо хватки не болит затем
Чтоб мне не вытечь ранее полета
Тем временем пришло седьмое небо
И чувствовалось - в крылья бьет не ветер
А легкое, сухое прозябанье
Я - круглое осмелилось открыться -
Не увидалось мне мирами, пылью звезд
Внизу переливалось и бездонно
Вверху скорей угадывался огнь
Но и скосив, и возведя, все то же
Преображён кощунственным "внутри"
Не то движение - скорей предвосхищенье
И сразу - плена радостный конец
Легчайшее сейчас же шевеленье
Меня в бессмысленный запутали клубок
И безобразные зигзаги в ямах плоти
Заставили свершать под липким страхом
Падения, хотя и не тянуло
Но скоро я осмыслило полет
Сложившись также, без оцепененья
Я перестало мизерно кружиться
И сразу же Достаточное нечто
Нашло,
Меня взлетев
Оно теперь вызванивало отдых
Раскрытых крыл торжественный покой
Ему мешая праздным поведеньем
Я тыкалось в него себя уча
Хоть как-то двигаться в достаточном ЕГО
Пространстве. Он не мог себя избавить
Ни отлететь. ДОСТАТОЧНОСТЬ его
Мне воздавалась небольшим пареньем
Вокруг и возле. Так ему мешая
Свершались те неверные скачки
Что мне давали что-то пересечь
Перечить дерзко лопотать бессильно
И постигать, и выправлять движенья
Плавнеть, стройнеть и точно воспарить
Описывать осмысленные дуги
Крутить волчки для вверх или для вниз
И наконец чуть отклик светоносный
Почувствовать живого наблюденья,
Но это знание не будучи свободным
Мне тяжким следом нашего прощанья
Сухое марево серьезно раздалось
Пройдя по мне
И твердое зерно
Теперь я дерево.
Игрушечные ветры
Играют у корней
И наконец мой рост
Незрим и точен
И душа полета
Мне служит истово
Как я ему служу.

***

АТХАРВАВЕДА

Я чувствую твой гнев я чувствую твой гнев днем ночью
Я чувствую твой гнев ни там ни здесь ни тут
Я чувствую твой гнев
Бессмысленно бежать я чувствую твой гнев в нем нет причины
Я чувствую бежать я чувствую идти я чувствую твой гнев
Еще вчера друзья сегодня прах стряхнул последний
Я чувствую твой гнев еще вчера твой гнев еще вчера сестра
Сегодня мать твой гнев сегодня мать твой гнев надежда
Ушла её стопой сегодня гнев твой гнев я чувствую твой гнев
В пустыне гул моих шагов гул гневный
Несет земля ярмо я чувствую твой гнев
Жар смрадных птиц на мне я чувствую твой гнев вседневно
Ему причины нет ему причина все я чувствую твой гнев
Вода с руки моей и одесную хлеб отрава
Горят костры для жен мной осквернивших взор
Я чувствую твой гнев
Супруги проклят крик и одесную смерть отрада
Я чувствую твой гнев я каждый миг твой гнев твой гнев
О где же край земли куда же стать ступней низринув
Горящий свой покров я чувствую твой гнев
Конец пути приблизь
Варуна Царь
Который был третьим
Тысячеглазый
В час моего рождения.

***

АРАНЬЯКА

Не состоялся - скажут
Не состоялся - встретят
Ах как он был прекрасен
А он живет еще
А он еще прекрасен
Но он уже не властен
Но он еще не вечер
Он подождет еще.
Вот облака над лесом
Проходит бык над пашней
Потом идет все стадо
Вечерних облаков
А он еще не вечер
Но он уже не вечен
Тяжелым лётом ворон
Ему задел лицо
Оно светилось будто
Он перешел пороги
Он повернул все стадо
Или пошел за ним
Пустая флейта свиснет
Откроет лес чертоги
И нам теперь не надо
Уже идти за ним.

***

На горе Лу
Дождь и туман
В реке Че
Высокая вода
Я знал что мне
Не найти покоя
Пока я вновь
Не вернусь сюда
И вот я вернулся.
Ничего особенного
На горе Лу
Дождь и туман
В реке Че
Высокая вода.
           Из дзэнской поэзии

***

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Не ложись
Не ложисьне ложисьнеложись
Ох.
не да не да не да на да не
Да не ложись не ложись не ложись
Не ложись, не ложись
Не ло
Не ложись
Але - ше - нька
Алеша
На краю
Да.
Не
Не дай Бог
Не дайнедайнедай
Придет
Не дай Бог
Придет
Ох
Придет он не придет
Он серенький
Нет, нет
Он серенький
Волчек
Утащит Нет!
Нет нет не ута не утащит нет
Ох нет, не дай нет
Утащит
За бочек
Не утащит за бочек
Мою детку
За бочек.


***

Грин грин
Зеленое
Трень-тень-тень
А сине!
Мальчишки в лужах
Парочки в крапиве
тьо
Розовые десенки щенка
кирикуку
Кокнулось яичко
Вышел месяц из тумана
Вынул ножик из кармана
Буду резать буду бить
Всё равно тебе водить
Ммннну милая ну милая не бойся
Тьо тьо
ну и май!
си рень рень рень
рас кры кры кры
пст пст
айа айа
май


11 ВАРИАНТОВ О РОЗЕ

Пресыщено тяжелая
Елена
И Клитемнестры
              бритвенная сеть
Один ползет
           корично-черный корень
И Агамемнон
           что бряцал и мчался
Как вол влеком рабынями в обоз
Там шмeль завяз
И талией осиной
Парис сломался
Полегли щиты
Обломки копий остывают в небе
Осенняя безоблачность пуста
Как твой привет.
Твой поцелуй в уста.

***

Роклетки
Прихотливое барокко
Шиповник у развалин
Псалмопевцы
И страстотерпцы
Содрогаясь - в сад
И райский разукрашивают кругом
Кругом колоратурные рулады
Кастраты тучные
Тугие лепестки
Для блева перышки
Над медными тазами
Бряцая спешно
Вить идет парик
Цырульник
Блошки мухи одеяла
Как хороши как свежи
Кровь за кров
Поэт и переводчик Азадовский.

***



                   ГОРОД
         I
                   ГОТИКА

                   КРЫСА
         II
                   ЮВЕЛИР

И римских цифр громоздкое письмо
Ленивым жестом складывает пальцы

                   МАЗЬ ВЕДЬМ
          III
                   САПОГ ИСПАНСКИЙ

         I 000  :  KOCTЕP


Безумных женщин бледные соски
Глаза бесцветные и вечные запястья
И тление и вечность
                   - Плющ и древо 
Увядание в луче

                   ТЕМНИЦА 
          IV
                   УЗНИК
                   ЦЕВНИЦА           ОГНИ
          V                            и
                   ЦЕПИ              СТРАСТЬ
                       в цокоте коня

                  Б Е Г У Щ А Я  К  З А К А Т У


***

Весь этот мycop смыт восточной ленью
В томленьи разомкнув круги колен
Над длинной дланью в крупных каплях сна
Любимая приотомкнула губы
Даруя
И царица и пчела
Роса священна. Песня услаждает
Увлажнена и матова рука
До лепестка дотронулась слегка
Клянусь тебе, ты не видал такую.

***

Вот растворилось утро.
Дева в ней
Проснулась
Но еще рукой прикрыла
Сияющую искренность лица
Как будто красота лишь отдаленно
Ее коснулась пролетая ввысь
Как бескорыстны запахи и звуки
И облик что утоплен и текуч
Не надлежит названию и сроку
Там острая от тления печаль
То облак смерти
               видим мы в цветеньи
То миг души
               в бессмысленном растеньи


***

Ты слишком ДА
Смотри как ты идешь
Ты слишком пряди очи губы руки
Красы неведомой
И вот зане - не помнит
Никто тебя
К фиалке обратясь
Тут связь времен
Яснее
Запах тише
Настойчивей
И как-то обратим
Им можно пряники
Платок или водицу
Кто видел плод
У розы на устах
Кто горечь одиночества измерил?

***

Что мир
Когда косая на дворе?
Срезает клевер
Маковку к макушке
Где матушка схоронена твоя?
А кто твой дед?
Скажи где он родился?
Вот то-то же
А мог ли ты желать?
Или боялся?
Умереть страдая
Родить
Присохнуть
Влипнуть
Ревновать
Украсть боялся
И боялся взять
И объявив волнениями плоти
Сполна предался сумрачной работе
Цвета - двояковыпуклые птицы
Разъятые для запахов дрожат
Их мумии сухое вещество
Бесстыдно обнаженное - грубеет
Так притворяясь знаем мы как будто
Как будто знаем мы
Как будто знаем что-то

***

Ты ищешь лебедя
И женщина пришла
А где платок?
Горит в ее огне
Нагая грудь
В кофейной гуще дышит
Пол устланный горячим опереньем
Из горла пьешь залив осоку губы
Бутылка всклянь
Звенит недогорев
Так пламенем заполненные крылья

Тихонько стынут
В медленной луне.

***

Вот он
Ей-Богу
Вот опять опять
Ты сомневаешься
А, никогда не слышал
А вот - она
О Господи, как в сказке
Она и Он
Как в сказке, говорю
Но вот сереет
Шевельнулось
Будто
Вздохнуло
Будто
Замерло вдали
Качнулось капнуло
Прощай
Настало утро


ДВА НАЗВАНИЯ

        1

Дихлорэтан дихлорэтан дихлор
ВСЕ ПАХНЕТ НЕФТЬЮ
ВСЕ
ВСЕ ПАХНЕТ НЕФТЬЮ
Настало утро
Распрямилась роза
Пастух трубит
              в берестяной рожок
В последний раз
              он собирает стадо

         2


Не может устать и замкнуться
Услады тяжелая нежность
И сила и слава и слава
Лепестка продолжение в гласных
Немота бескорыстных созвучий
Собеседы цветка с опереньем
Созидание глаза и горла
Вы ведь знаете -
это же сердце
Это сердце в цокоте конном
И рука за окном
И прощальный
Плат и взмах
Это всадник печальный
Приникает          впотьмах
          к дороге

                         1976 г.


ПОЭМА  О  ЗАМКНУТОМ  ПРОСТРАНСТВЕ


ПРОГРАММА

1. Посвящение. 5стопный ямб
2. Нисхождение в двух ступенях
              Верлибры
              Свободный ямб
4. Плач по своему телу. Пятистопный ямб аабссб
5. Плач по своему пространству. Верлибры
6. Альба. Хориямб.
7. Коллаж из двух  народных песен. Дольники
8. Ликование. Амфибрахий.

1. ПОСВЯЩЕНИЕ

                       И. Бродскому
                       А. Волохонскому 
                       Г. Воскову 
                       А. Хвостенко

Бесценные учители мои
Тебе изгнанник нервный и понурый
Певец пронзительный гудящий древний лук
Изогнутый отравленной стрелою
- Тебе блистательный и радостный схоласт
Ты птаха среди знаков зодиака
К моей свече сложив крыла и плащ
Слетающий. И ты мой прежний друг
Наставник терпеливых чаепитий
Замолкнувший - И ты родной певец
Открытый легкий стаи отлетевший
В своем гнезде неведомый теперь -
Прилежные мои благоговенья.

2. НИСХОЖДЕНИЕ В ДВУХ СТУПЕНЯХ

Верлибры

Отчего не люблю не люблю я Москву этот город открытый державный
Эскалаторы внутренний спрут перегруженного метрополитена
Крестовины умышленных улиц этранжеры цветы  и газеты   
Горбоносый разлад тупиков и церковных амбаров фольгу...
Вот и сад  вот и дом со спокойствием стекол литых
Вот и сквер гефсиманский где дремлет “и кого вы здесь ждете”
Пирожок коротает со мной необъятные прелести буден
И уже отражается свет городской островерхой зари
Вот и сад вот и дом с полубальным спокойствием лестниц
Где ревниво на ярмарку мы подымались невесты
Генерал-вахтер государственный муж на бумажку
Благосклонно глядит и кивает набрякшим ярмом
Вот и путь по ступеням наверх все наверх по пологим ступеням наверх
Вот прекрасный мой врач в милосердном клубится пространстве
От окна обернулся где город приглушенный садом
Зажигает огни бледноватые в чуде зари
Он закончен. Прекрасен. Рубашка льняного нейлона
Не одно поколенье индусов сработало это дыханье
Этот розовый цвет хорошо облелеянных щёк
Крытых чутким загаром хитроумных затей туризма
И Европа своим отторженьем служебных времен
Изучила вот это движенье которым он стул придвигает
Так уверен и счастлив. Раздражение исключено.
Сигареты... еще бы и виски - но там, лет через десять
Берет нерешительно, а какая затяжка
Безобразная вялость... а мешки под глазами... а кожа
Надо же быть женщине такой неухоженной
Впрочем, у них там, в Петербурге - туманы
Тома де Томон бывшая биржа Александровский столп – Монферран
Пришлось задержаться до ночи как при царе Горохе
Какие-то странные фразы без начала запятых и без смысла
Не найти концов в этом кладбище скороговорок
А дома... стакан крепкого чая именно в этом стакане
Теплится в вымытых пальцах чернёная  грузинская ложечка
Жена уютно подбирая пушистую мытую прядку
Мило грассирует первые французские вокабулы
Принесенные сыном из специального детского сада
Девочка совсем еще... не вчера ли о Боже
Завтра пятница, машина уже умыта
Несколько композиторов... милые ребята - все-таки она умница
И Томаз - известный уже психиатр - какой шашлык и какие тосты
Он честно на нее не глядя раздает шампуры
Потом поднимает глаза - ну и фары у Томаза - кровь куда её денешь
Снисходительный муж чуточку легкого флирта 
Некоторые идиотки ищут счастья в месткомах 
Что же все-таки молчит эта лимонная рожа
Ничего. Опыт приходит. Проходят на что-нибудь годы 
Сколько их тут сидело тоскливых общипанных птиц 
Сейчас мы лампу.

2. Свободный ямб (вторая ступень).

Он сплюнул сладкое.
Когда остекленел горящий зрак
И жадно прикурил на падаль глядя
Там что-то шевелилось, но уже
Заплывший глаз подернут смертной мукой
И тяжкое приходит забытье
Дрянной окурок вывернул табак
Хотелось пить; тяжелая дремота
Не приближала долгий час, когда
Он чавкая в грязи и матерясь
Пройдет во тьме по улице. Автобус
Придет, обвешанный упрямым бабьим мясом,
Притиснут дермантиновым углом
Он будет долго сглатывать досаду
Пока на полустанке у разъезда
Толпа не свалит к дальнему поселку
Привычной цепью растянувшись к лесу
Кондукторша заставит попросить
Его по требованью, так за ночью ночь
Ему привычно отомстив усталость
Воды воды!
Воды вот, вот - воды
Скорей бы ночь, скорей бы ночь кончалась
Вода сочится из подвальных труб
И дышит детство первыми словами
Я вижу увядшие ивы
Я вижу запущенный сад
Порой одиноко тоскливо
Листами они шелестят
И запах детства тленье пустырей
Осколки чашек медленно цветут
И мальчик гипсовый обрубок уронил
И падает в матерую крапиву
Сочится слизь. Забытое окно
И бледное дитя в своих нарывах
Перебирает тихие листы
Потом к роялю слабо шелестит
И разгребя наваленные томы
Заветное находит си-бемоль
И замок нависает над водами
Куранты бьют и озеро струится
Помойка теплая курится во дворе
И крысы гроздьями висят на ржавых гирях
Воды, солдат. А он в тоске глядит
Ах бедный бедный ночь ему сидеть
Погас окурок. Двери разломив
Автобус вывалил служивого на снег
И он сошел на чистые снега
Бела дорога. Полная луна
Свой твердый путь вела меж зодиаков
Бесчисленные тонкие кристаллы
Хрустели и ломались под ногами
И с веток осыпались на лицо
Но вкус их мертвечиной отдавал
Он сплюнул сладкое
Он сплевывал и брел
Вот ведь её... а мне она - воды
И мечется солдат в смертельной жажде
Там на окраине в оранжевом окне
Стрекочет зингер роясь в полотне. 
Вдова уложит напоит накормит
А завтра как по рельсам проползет
Тяжелый поезд, засветло разбудит
И он напьется всласть перед дорогой
 Студеный ковш о зубы ощущая 
Рука скользит по сломанной ключице
 Ишь бедная, покоя не найти.
Вот хоть моя. Да бабы словно кошки 
Живучи - и примеренным  движеньем 
Целительный бросает он кулак 
И острый крик ударившись о своды 
Слетает бабочкой в натруженную руку.


4. ПЛАЧ ПО СВОЕМУ ТЕЛУ

Ч и т а т е л ь,  что нам делать с насекомым
Искусством левитации влекомым
Из грязных тряпок к замыслу врача
Ведь он не может ужасом объятый
Отторгнуться игры замысловатой
Прихлопнув насекомое сплеча.
Се не мираж. Он в воздухе не тает
Сырые крылья медленно вздыхают
И плотное шевелится брюшко
И в переливе плоском лабрадора
Колеблется мерцание узора -
Верблюд пролез в игольное ушко!
Прощай же перебитая ключица
Прощай цветок под тряпками зарытый
Что будешь ты раздавленный Нарцисс
Кто над тобой пленительно склоненный
Заводит речь о влаге обновленной
Добычу тащит дальше дальше вниз...
Иваном репрессированный пращур
Возьми назад экстравагантный прищур
Вам баронесса гордые плеча
Пусть там где не нужна уже надежда
Мoй призрачный привет растает нежно
Провеяв над десницею врача
Но полукрылья вынесли из плена
Всю тяжкую работу гобелена
И бархата густое торжество
И на пыльце необоримой схемы
Невнятные но точные фонемы
Причудливое божье ремесло.

5. ПЛАЧ ПО СВОЕМУ ПРОСТРАНСТВУ.

Никогда никогда
Говорят что существуют
Туристические рейсы в Антарктиду
И значит голубые айсберги
Политы желтой мочей
Организованное стадо
Деловито ловит пингвинов
В квадратные кадры
Изумительных по яркости сляйдов
Но нам но нам
Не добраться и до северного полюса
А те кто там побывали
Не были больше нигде.
Та же глянцевая пленка
Химических красок Кодак
Единственное око
В джунгли или в пустыни
Никогда я больше не буду
Девой что силой чистоты
Побеждает песчаного льва
Никогда больше моя безупречная верность
Не кинет меня на костер
Мне незнаемо вовеки
Страшное потрясение
Первого касания рук
Я уже не могу
Беззаветно отдаваться дружеству
Я знаю что завтра
Друг покинет меня
Мой брат мой любимый брат
Наперсник несытого детства
Ушел от меня навсегда
Так будет так будет
Вырастают голенастые дети
Наши первенцы погибают
На острых ланцетах хирургов
Телефоны звонят
Сообщить несколько слов
С которыми обрываются
Лоскутки былых любовей
Так будет так будет
И иначе уже никогда.
О моя бессмертная Психе
Слишком много я знаю
Чтобы снова и снова
Ломать кровавые перья
О ножи и ржавые гвозди
Слишком много я знаю
И слишком мало могу.
А если это любовь -
То земля горит под ногами
Слишком много я знаю
О том что такое грех.
О моя бессмертная Психе
Все это уже умирает
Умирает сейчас
Не дождавшись последнего дня
Из этого кокона
Ты вылетаешь заснув
Но мы не знаем
Этого мы не знаем.
Тогда совершается
Последняя справедливость
И тот кто жену
Бил по свежим швам
Отекшего живота 
К тому она
Приходит в последний час 
И смертный пот 
Выпивает плача от жалости
Старуха у которой
дочь блядь а сын в тюрьме
И брошенный внук
Играет вчерашним калом
Пока она
Плачет и кается в церкви –
К ней приходят
Из самой-самой богатой иконы
Отборные ангелы
Исключительно только к ней
И в светлый рай
Где святые в амбарных книгах
Аккуратно записаны
Жирным сусальным золотом
Из этой юдоли
Пропитанной смрадом несчастий
Ее ведут
Под сухие но белые руки
Но ты если
Тебе даруется роскошь
Умереть естественной смертью
Ты умрешь не так.
Самый тайный
Из твоих омерзительных помыслов
Сначала сбудется трижды
У тебя и в тебе.
Ты будешь умирать многажды
Раздавленными тобой комарами
Над тобой покуражится 
Самая слабая тварь
Когда ты забудешь
Начало своих мучений
Тебе дадут знание
Непонятное никому
Ты будешь мычать
Отчаянно жестикулировать
Тебе скажут:
Да, да веселящий газ.
И ты поймешь
Что это не было смертью
Но уже никогда не поверишь
В то что ты живешь
О дети дети
Дети, как мы жестоки
Бедные матери
У которых украли время
Бесценное время
Время вашей любви.

6. А Л Ь Б А

            Проснись мой милый 
            Свет тревожит веки
Не удержать
Завесою зари
Настало утро
И лица его
Нам не дано испить
             Взаимными глазами
             Нет места на земле
Нет места нам у Бога
             Прощай. Луна
             Отходит от порога
             И тает в золотистой вышине
Что нежности
Что нежности причина
            Покровы слов
Остались на земле
            И может быть
            Их впитывают травы
Отравленное сердце превозмочь
            Любви не может
            Остается время
            Снимающее бремя и покой
Нам приносимый отвергает снова
Проснись мой друг
Любимый мой прости
Дай Боже помощь страннику в пути

(здесь коллаж из газетных и журнальных текстов, невоспроизводимый в данном формате)

*
Баю-баюшки, баю
Кашки я тебе сварю
Кашка маслянная
Ложка крашенная
Все по лавочкам сидят
Кашку масляну едят
Ложка гнется, нос трясется
Глазки выскочить хотят.


8. ЛИКОВАНИЕ

Из распахнутых окон голоса голоса голоса
И бутылки звенят хор ликующих пьяниц доносит
Вместе с детскими воплями солнце в глухие дворы
Это рай это сердце изрезано жаждой надежды
Это ты ожиданье и вы золотые костры
Это кони огней покидают покинули стойла
Это легкий эфир растворяет пески пустырей
Это счастье полета косого полета над морем
О! страдание мир дорогие мои Палестины
Вы веселье и плач бубенцы говорят бубенцы
Это смирна и мирра в кувшине предания мира
И глубокий колодец молчания полной души
1971 - 73


ИНСТРУМЕНТЫ

АППИЕВА  ДОРОГА



СКРИПКА

Никто его не знал
В себе.
Неразрешенный
И невозможный звук
Он заживо и внутрь
Ребенок, или может быть 
Иной
Услышит
Безобразие и резкость
А мы в плену
Не слышим мы извне
А только -
Верность
Искренность и верность
Доходят бессознательно и полно
Приметы времени
Прорезав
И забыв
Своих забав предчувствуя усталость
В святую ложь заведомо скользя
Но искренне
Но искренне доверив
Единственности
Истинную правду
А говорят нет правды на земле.. 


ФЛЕЙТА  И ФЛАЖОЛЕТ

Вы знаете
Вот флейта, флейта, флейта
И флажолет
Вот флажолет и флейта
И это - год
Соединенный полно
От льда до льда
От тающего льда
До льда уже не тающего утром
От тления
Подснежного листа
До тления
Листа уже под снегом
От сна до сна
От первых
До примет
От звезд до звезд
Вам флейта
Флажолет

ГОБОЙ

Зеленый край зеленый край
Зеленый
Надежды край надежды рай
Пустыня
Пересекут ли мне дорогу
Звезды
Или дорога мне порог
Доныне
И только радость что полна 
Печали 
Плечами вынесу но оку 
Больно
Но это страшно осознать 
Вначале
А на пути своих забот
Довольно.


КЛАВЕСИН  И  АЛЬТ

Нет повести печальнее
Печальней
Нет повести
Печальнее на свете
О нет печальней повести
О нет
Печальней повести
Печальнее, печальней
На свете нет
На свете нет и нет.
Стоит у поворота день прощальный
Прощальный день
Он поворот прощальный
День поворота
День о день печальный
Прощальный день
Горит прощальный свет.
Минуют дни
Да время, минет время
Да время дней
Дни времени, примет.
Настанет час и
Отвернется бремя
Да минет бремя
Время минет время
Нет повести
И дня на свете нет.


ВИОЛОНЧЕЛЬ

Густая горечь -
Звук её печали
Тугое время
Складывает крылья
Над водами
Луна молчит младая
О, незабвенное её бессилье
Перед путем
Изогнутым и млечным
Душа смолой истаивает
Вечным
Глубоким и пленительным соблазном
Покоя мне
Покоя не найти.


А П П И Е В А   ДОРОГА
 (поэма) 

………………………………….
                                    Г. Бёлль

Слышите?
Что говорит этот НЕМЕЦ
И самое главное –
Он совершенно прав.
Когда по ТВ начинается Чили
Она
           щелкает
                        выключателем
Она никогда не смотрит
Фильмы о войне
А ведь они становятся
Все красивее
Соединяя занимательность
Серьезность тематики
С последними достижениями
Эстетики.
Может быть,
Ей хватит
Десяти человек
Похороненных
На последний хлеб?
Может быть ей хватит
Без вести мужа
Вместе с грязными
Сплетнями соседок
Отсыревших
На мародерстве
В брошенных домах?
Она, конечно
Утратила всякую чуткость
Обугленные старухи
Из белорусских сел
Еще тупее.
Некоторые из них
Совсем оглохли
А другие
Ослепли слезами.
НО ВЕДЬ ОН ПРАВ!
СЛЕДУЕТ
Негодовать
По поводу убийства
Следует взывать
К коллективной совести 
Тот у кого в руках
Убивали детей
Должен
Воспитывать внуков
Одновременно существуют
Неоновые бары
И веселые дансинги
И
Безмятежные постели
На которых спят
Те самые люди
Которые приезжают
Под всеми флагами
В гости
К нам
Удивляясь
Неприбранности гостиниц 
Нерасторопности официантов 
Монотонности меню
Отсутствию
Овощей
И ананасов
А также бананов
И правы.
Они совершенно правы
Правы
Идущие потом
(некоторые, только особо
Совестливые)
На Пискаревское кладбище
Там они сдержанно
Вытирают слезы
Следя как лебеди
Нагибают шеи
С тайной мыслью
(о, далеко не все)
Что им зачтется
Чувствительное раскаяние.
Ступая по плитам
Где нет ни имен ни дат
По этому полю
Обуженному статистикой
А что же делать?
Они в гостях.
И вдруг, не дай Боже,
Это не он
А другой
Сосед, или брат
А он
Не виноват
Ну совершенно, совершенно никто
Правда и Нюренбергский процесс
Тоже не нашел виноватых
Никто не признался.
ЭТО ВСЕ
Вышло как-то само собой
Один занимался стратегией
Другой тактикой
Третий выполнял
И перевыполнял
Приказы
Четвертый
Бывший
Конторский служащий
Аккуратно расчленял
Замоченные в формалине
Трупы
(Химические испарения
Вредная работа
Требующая немалой
Квалификации)
С уже снятыми скальпами
Скальпами
Занимался сосед
Раньше и теперь
Опытный бухгалтер
Его дочь
Белокурая
Милый одуванчик
200 раз утром
И 2000 раз вечером
Расчесывает густые
Легкие волосы
Она ростом
I м 78 см
Правильного сложения
Безупречный бройлер
С еще мягкими
Суставами и сухожилиями
А ЧТО ОН МОГ СДЕЛАТЬ?
У него не было
Ни сил ни денег
На эмиграцию
Он-то совсем
Последняя спица
Жертва долга.
Он мог быть
Только тут -
Или там, в формалине
И будьте уверены
Сосед вздохнул
Прежде чем сделать
Разрез в паху
И вылить жидкость
Из суставной сумки.

Благоденствуй, Германия
Повышай
Повышай
               Производительность
                                              Труда!
Разгадывай
Загадки
Нумерованных отсеков
Рая
Предложенного задолго
До начала Великой эпохи
Не менее
               Великим
                            Олимпийцем 
Оплакивай
Миллионы
Филимонов и Бавкид
Чьи хижины
                Горят
                       На Великих
Дорогах
Философ и поэт!
Пиши!
Глазами
Клоуна!
Авось прочтет
Эльза Кох –
Уютно устроившись
В кожаном кресле
(О не пугайтесь
Свиная, свиная кожа
А те абажуры
Давно
Амортизировались
Там помнится
Была
Такая милая виньетка
Разноцветная тушь
Уникальная, уникальная редкость
В середине
Кривое фиолетовое сердечко
Такое манерное
И провинциальное)
Когда она вдруг повернулась
Пахнув сразу
Хлебом мылом и потом
И он увидел
Его крупные капли
Там
Куда втекали
Белые
Упругие руки
Увидел край
Белого
Полотняного лифчика
А посередине
Неутолимую морщину
Пропал, пропал.
Кладовая с мешками
И запахом сельской лавки
Таким же сильным
Как белое
Белое тело
Белые простыни
У окна с ванькой мокрым
И дружной семьей
Сено стога
Краса рассветного луга
Мокрые травы
Вечерних полей
Ничто, ничто
Не давало ему сытости
Только голод
И ЗАГС, и побои
Не исправили дела
Тогда-то он и
Пошел к ювелиру
Который был
Когда-то актером
Но пропил голос
Пылая вседневной жаждой
Он и
Напружинив мятое
Голое
Актерское лицо
Бог ему судья,
Но он любил свое искусство
Он и
Расписал неутешную грудь
Каинова печать
Была разноцветной туши
Посередине
Кривое фиолетовое сердечко
Манерно и провинциально
Колебалось дыханьем
Что же сказать
Об именно этой вдове?
Пленное сердце
О Боже спиричуэлсов
Самый близкий
И самый черный на свете
Так вот, славный
Милосердный и кроткий! 
Он не видел
Слава Тебе, не видел
Как разошлись
Ее распятые кости
И куда пришелся
Солдатский сапог
             Горные вершины
             Спят во тьме ночной
             Тихие долины
             Полны свежей мглой
             Не пылит дорога
             Не дрожат листы
             Подожди немного
             Отдохнешь и ты
Кто там скачет, кто мчится над хладною мглой, говорю, 
Одиноким лицом обернувшись к лесному царю
Неумолимо
Неумолимо желание жить
Каждый здоров
Каждый здоров и молод
И многие
Не обижают мух
Не едят мяса
И даже не ловят рыбу
Они ищут
Контактов
С инопланетными
Разумными существами
И даже слышат
Голоса по ночам
Некоторые
Подобный контакт
Могут поддержать
Пользуясь обычным
Электрическим штепселем
Другие знают
Как девятью цифрами
Объять вселенную
Это так просто:
Восьмерка - бесконечность
Дьявол, конечно, нуль
И можно зло
Загнать, к примеру, в тройку
Если к ней
Приставить единицу
Получится довольно
Прочная клетка
Сидя
777 лет
В позе лотоса
Можно просверлить
Дырку в пространстве Q
С помощью третьей
Сигнальной системы
Каждый может
Постепенно надрезать язык
Чтобы он безболезненно
Доставал до переносицы
Где у каждого
Третий глаз
Взирает на небо
И знает о справедливости
Где нет ни злых
Ни добрых дел
Все это
Карма
Карма
Карма
Кара.

“Пушкин, по существу, поэт европейский, конкретно французский. 
Русский национальный дух был ему чужд. Искл. сост. “Сказка о попе 
и его работнике Балде”
                                 Акад. Н.Н.

Нет, лучше
               Я так один. Никто не понимает
               Молчанье: голос моих длинных дней
               И ветра нет, который открывает
               Большие небеса моих очей.
               Перед окном огромный день чужой
               Край города: какой-нибудь большой
               Лежит и ждет. Думаю: это я?
               Чего я жду? И где моя душа?

Пора, мой друг, пора
Покоя сердце просит
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия
На свете счастья нет, но есть покой и воля 
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно усталый раб замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег

Моя Адель
Возьми свирель

ТАЙД ТАЙД ТАЙД 
                  ЧУДО ЧУДО СТИРКИ
Нет лучше
Налажу чистую флейту
Налажу
Чистую флейту
           нетнетнетнет
Налажу чистую
Чистую
Флейту
            Ойнетойнетойнетойнетойнет
Флейту
Флейту
Флейту
Чистую флейту
             Нетненадоненадочтобы... 
Господи
Звезды
О ВЫ
ЗВЕЗДЫ.

Луч
      пробует звук
Луч
      нежностъ и свет
Из
Тем
      но
          ты
              радует взор
Так
      утренний час
Свет
      солнце небес
РА
    ду
        ет глаз
                   бережный час
Те
     нет никогда
Мы
     нам не забыть
Бы
     ли
         вчера
                  этого дня
Но
    светлый покой
Не
    нас утоли
Бу
    дем сейчас
                     Светлый покой

СВЕТЛЫЙ ПОКОЙ
Дада... конечно. Но, знаете ли, это все так...
Декоративно. Хотелось бы чего-нибудь э-э-э
своего личного. Из глубины души, так сказать.
Чего-нибудь, эдакого... живого, упругого, округлого
именно вашего... 

Стриптиз Олимпийцу!
Эвиге вайблихе!
Да здравствует девственность!
Слава солдату! 

Назначение
женщины
ублажать
усталого
мужчину
Воина 

Отборные вина
Штучный коньяк
Икорка
И что-нибудь
Из Окуджавы
             На небе прозелень и месяца осколок
             Омыт в лазури спит и лед весенний колок
             И все стремится ввысь смятенная душа
             Что месяца нежней? Что зорь закатных выше? 
             Знай про себя молчи друзьям не говори
             В последнем этаже там возле самой крыши 
             Окно горящее не от одной зари
Ночь темна
Лови минуты!
Но в тюрьме моей темно
Дни и ночи
Часовые
Стерегут мое окно
              Что месяца нежней? Что зорь закатных выше?
              Знай про себя молчи друзьям не говори
Да... выгонил сестру за ворота
Побрела кровава космата
Шла пришла на край моря
Батюшко синее море
С тобою живу помираю
В лютый день припадаю
Услышь меня синее море
Нет на земле упокоя
Некуда деться от злобы!
Страшно стало у моря
Гром и облак и сумрак
В море немая урвалася
Как сноп ее море носило
И в сердце морском преновило
Была нема и увечна
Стала цела и здрава
Запели уста заговорили
Руки младеня подхватили
В живой воде дитятко заплавал
По-ребячьи дитятко заплакал
Дивны у моря угодья

ДИВНЫ У МОРЯ УГОДЬЯ
О ТЫ ЧИСТАЯ ФЛЕЙТА.

середина 70-х