| В. Резунков. Еженедельник «Дело», С.-П., 12.11.2007 Кажется, в 1977 году, в глубокие застойные времена, когда и днем в Ленинграде было на удивление серо, сыро и сумрачно, волей благословенного случая я оказался в одной квартире возле Финляндского вокзала. В ней жила Поэтесса. Кари Унксова. Можно ли было назвать эту квартиру "салоном"? И нет, и да. Штукатурка со стен осыпалась. Пол в длинном коридоре, к которому примыкали три комнаты, скрипел и готов был провалиться. На кухне бегали тараканы, а окна выходили в темный двор-колодец, прямо на помойку. Но зато какая жизнь, удивительная и насыщенная событиями, невероятными по тем временам, била ключом в стенах этой квартиры! Какие удивительные люди приходили сюда: Евгений Рухин, Анри Волохонский, Алексей Хвостенко, Иосиф Бродский, Глеб Богомолов, Валентин Тиль Мария Самарин. Список можно продолжить... Какие здесь были встречи и беседы, чтения стихов и пение песен! Какие картины висели на этих обшарпанных стенах! Как-то известный московский литератор Зана Плавинская сказала: «Кари Унксова владела редким даром вмешиваться в судьбу, перевернуть жизнь и пустить ее по новому руслу». Мне кажется, к этим словам могут присоединиться все, кто ее знал. Первый протест в Ленинграде Она родилась 21 октября 1941 года в Казахстане, в пригороде Алма-Аты. В 1965 году окончила геологический факультет Ленинградского университета. Писать стихи начала в детстве. Что может быть еще нежнее речи... Нежнее речи - может - сопряженье Нежнее слова - может - напряженье Необходимой тяжести слогов. Мы с друзьями в то время были молоды. Мы лишь два года как закончили школу, но жизнь вели легкомысленную и бурную. Мы не строили карьеры, работали кочегарами, сторожами, библиотекарями, курили марихуану, ездили автостопом, тусовались в «Сайгоне» и на подпольных сейшенах. Отчаявшись издаваться где-либо, мы печатали свои сборники стихов или прозу на машинках и распространяли среди друзей. Я носил свои сборники к Кари Унксовой, в то время уже известной в Москве и в Ленинграде поэтессе. Известной, конечно, в андеграунде. Невысокая, с коричневыми глазами, темными волосами, с удивительной улыбкой она принимала отпечатанные странички, а потом мы начинали пить крепкий чай, и мне рассказывали о Гурджиеве, о Кастанеде, о Махабхарате - в общем, о том, о чем я тогда и представления не имел. И, конечно, о рок-музыке. Рок-музыка - точнее, рок-культура - в те годы стала центральной темой наших разговоров. Это было понятно: в городе уже существовали многочисленные нелегальные группы, вовсю распространялись кассеты с записью подпольных концертов, в стране стали появляться самиздатовские журналы, посвященные рок-культуре. Насколько напряженной была атмосфера в стране, где власти не допускали ни малейшего проникновения элементов рок-культуры с «зловонного» Запада, свидетельствует следующая история. 4 июля 1978 года в Ленинграде ожидался приезд Карлоса Сантаны и группы «Бич Бойс». Неизвестно, откуда и каким образом просочившаяся накануне заметка (кажется, в газету «Вечерний Ленинград») об их концерте на Дворцовой площади, вызвала среди молодежи переполох. К семи часам вечера - времени начала концерта - на Дворцовой собрались уже 5-7 тысяч. Некий молодой человек выступил с Александрийского столпа и, заявив, что в России нет свободы музыки и рока, призвал пойти всех в редакцию "Вечерки", чтобы выяснить, почему отменили концерт. И все мы пошли сквозь арку Главного штаба на Невский проспект, скандируя: «Сантана!» Первый ОМОН стоял возле ресторана «Кавказский». Народу было - от Казанского собора до Адмиралтейства. Омоновцы клиньями рассекли толпу (так же, как в марте этого года «Марш несогласных»), и все рассыпались на улицы вдоль Невского. Походив около часу по городу, мы вернулись на Дворцовую и там обнаружили двадцатитысячную толпу. Выступали люди. Выступали и пели песни. Вдруг со стороны Фонтанки стремительно выехали шесть поливальных машин и стали всех мочить в прямом смысле этого слова. Поднялась паника. Но разогнать всех удалось только к полуночи. На Дворцовой остались валяться мужские ботинки, женские туфельки и какие-то тряпки. Это было первое массовое протестное выступление в Ленинграде. Первое с 1917 года и первое накануне перестройки. Причем весьма символично, что протестанты двигались от Эрмитажа через арку Главного штаба на Невский, а не наоборот, как это было в 1917 году. В этом «возвратном движении», а также и в том, что люди скандировали слово «Сантана!», которое слышалось как «Сатана!», заключается, по моему мнению, сакральный смысл той демонстрации 4 июля 1978 года. И, что важно, оно имело, скорее, культурный, а именно, рок-культурный характер, а не политический. Камерное творчество Это событие у Кари Унксовой широко обсуждалось. Ясно было одно: мы стоим на пороге кризиса, и, если власти не примут меры, что-то произойдет. Целый год потребовалось советской власти, чтобы осознать эту простую истину. 28 августа 1979 года вечером по телефонам было разослано сообщение о том, что у Михайловского замка должен состояться концерт группы «Аквариум». К этому времени там собрались несколько десятков человек. Концерт не состоялся. Большинство пришедших были задержаны. В КПЗ в одной камере оказались и мы: Кари Унксова, бард Андрей Изюмский, лидер группы «Россияне» Жора Ордановский, музыкант Михаил Малин, а также еще несколько человек. Именно в этой камере было принято решение написать обращение в Ленгорисполком с призывом, во избежание массовых протестов молодежи, открыть в нашем городе рок-клуб. Решено было собрать под этим обращением подписи самых разных людей. Тогда нас продержали 16 часов. Допрашивали мужчины в штатском. Не помню сейчас судьбу этого обращения, к которому Кари Унксова имела самое прямое отношение. Впрочем, подобных инициатив с 1973 по 1981 гг, когда, собственно, рок-клуб и появился, было не менее четырех. Мне кажется, что власти просто не могли уже больше сопротивляться. 1979 год выдался для Кари Унксовой тяжелым, определившим всю дальнейшую ее короткую жизнь. Именно в этот год в Ленинграде вышел в свет первый самиздатовский феминистский журнал «Женщины и Россия», в создании и распространении которого она приняла участие. Журнал был быстро изъят кагэбэшниками, однако попал на Запад и там вызвал настоящий шок у общественности. Он был сразу переведен на французский, затем португальский, японский и другие языки. КГБ был в ярости. Некоторых авторов журнала - Наталью Малоховскую, Татьяну Горичеву и Татьяну Мамонову - выслали из страны, а за всеми другими была установлена слежка. В том же 1979 году Кари Унксова совместно с художником Глебом Богомоловым подписывает обращение к мировой общественности с призывом защитить Фонд свободного современного искусства, создатель которого - Георгий Михайлов - преследовался неоднократно КГБ и картины которого кагэбэшники неоднократно разворовывали. Кстати, сегодня Фонд современного искусства Георгия Михайлова опять подвергается со стороны властей репрессиям. Советские времена возвращаются! За десять дней до свободы Разумеется, я не могу, да и не имею никакого права, претендовать на знание всего того, что сделала Кари Унксова за те шесть лет, которые я ее знал. В частности, на знание того, что было сделано в правозащитном движении. Тем более правозащитники в то время, по вполне понятным причинам, не всякому близкому другу доверяли судьбы других людей. В 1982 году Кари Унксова готовит в самиздате альманах «Наша Личная Ответственность». В него вошли, кроме ее собственных стихов, стихи поэта Андрея Изюмского, художника Алексея Соболева и мои. Но, главное, в тот же год было собрано полное шеститомное собрание Кари Унксовой. Но до сих пор это собрание стихов еще не издано. Власти не смогли простить Кари Унксовой ее правозащитной деятельности. Они не могли простить свободолюбия, которому мы всегда у нее учились. После многочисленных арестов, всевозможных угроз, издевательств, обысков, анонимок и даже задержания на 15 суток за хулиганство (надо было знать Кари - какой она хулиган!), КГБ потребовал от нее согласия на эмиграцию. Но уехать она не успела. 4 июля 1983 года, за десять суток до отъезда, ее сбила машина. Через несколько часов Кари, не приходя в сознание, умерла. Расследования не проводилось. Дочери ее, Ладе, было тогда семнадцать лет, а сыну, Алексею, лишь восемь. Стихи Кари Унксовой вышли в свет только в 1985 году сборником «КАРИ» в израильском издательстве «Лира». Но говорить о ее стихах не буду. Их надо слышать и читать. Прощай, Поэзия! Не мир тебя подъемлет Но меч поставил сторожем дороги Там где - вдали - кончаются тревоги Взаимопроникающих границ. Всесилие твое увы ничтожно, И я последний возлагаю камень И может быть прекраснейший последний Дабы уйти под хрип и пенье птиц. Прозрачней слез и теплым словно сердце Он будет стыть пока проходят годы Он будет стыть но привлекать вниманье Ничтожным замедлением души – И ты прохожий перед тем как птицей И ты прохожий перед тем как - веткой По мне минуту эту не спеши. |